“Орда”, – подумал я почему-то. Передо мной стоял брюнет, внешне неотличимый от взрыва. В правой руке он держал за горлышко пустую бутылку с этикеткой “Советское Шампанское”. Цели и задачи брюнета мне были непонятны. Намерения, ведь, всегда в глазах, а глаз его слегка раскосых рассмотреть не было никакой возможности, по причине наличия между ними и окружающим миром очков с толстенными минусовыми линзами.
- Ты кто, загадочный незнакомец? – проявил инициативу я.
- Борцов, – просто ответил он и улыбнулся приветливо и немножко беззащитно, и добавил, – Андрей.
- А бутылка зачем?
- Да вот, с мужиками поспорили…
- В смысле?
- Что разобью…
Ответ был не то, чтоб неожиданный, но немного странный. Поэтому я сделал для себя нечто совершенно нехарактерное – промолчал в ответ.
- Об лоб, – уточнил Борцов, не выдержав томительной паузы.
- Об чей? – поинтересовался я, и у меня тут же защекотало во лбу. На всякий случай, я сделал шаг назад.
- Об мой, конечно, – ответил юноша тоном, подразумевавшим, что подумать как-то по-другому было бы просто нелепо.
Любопытство возобладало, и мы вдвоём пошли в направлении, противоположном моему исходному. Идти пришлось недалеко – на лестничную клетку между вторым и третьим этажом. По пути Борцов сообщил, что там ждут остальные, а он ходил на кухню в поисках бутылки и теперь возвращается с целью одержания победы в вышеозначенном споре. Ещё он сказал, что на втором курсе, и родом из Урюпинска. В этом месте я подумал, что так не бывает. Даже в самых смелых мечтах я не мог себе представить, что мне когда-нибудь посчастливится встретить жителя этого легендарного населённого пункта, да еще и при таких обстоятельствах.
Тем временем, мы окончательно приблизились к месту нашего назначения. На лестничной клетке нас, вернее, его, ожидала группа интеллигентного вида лиц мужского пола – первокурсников, судя по юному возрасту. Я примкнул к зрителям, а Борцов, не теряя ни секунды, одновременно привёл в движение бутылку и собственную голову, направив их по встречным траекториям. Столкновение оказалось ожидаемо зрелищным и, ко всеобщему удивленному восхищению, совершенно безвредным для самого Борцова в целом, и его головы в частности.
Не подружиться с Борцовым после такого знакомства было просто невозможно. Правда, дружбу нашу прервала необходимость исполнения воинского долга. Я уехал в широкие украинские степи нацеливать ядерные ракеты среднего радиуса действия на Брюссель, а Борцов остался грызть гранит аналитической химии по причине негодности к военной службе по зрению.
Когда я вернулся в объятия родного химфака МГУ, Борцов уже был солидным четверокурсником. Тем не менее, наткнувшись на только что вернувшегося меня в коридоре ФДСа, он тут же не оставил выбора и затащил к себе в комнату на чай – праздновать дембель и начало учебного года. Мне сразу же в глаза бросилась резко выбивавшаяся из привычного “интерьерного ФДС-дизайна” деталь – висящий на стене холодильник “Морозко”. Знаете, маленький такой холодильничек для хранения внезапно ставшей дефицитом пищи. Причём, висело это Морозко прямо над тем местом, где было предназначено помещаться голове спящего обитателя кровати. Как тут же выяснилось, обитателем этим был сам Борцов. Ещё немного странным показалось то, что сверху на холодильнике стояла пудовая гиря. Я, разумеется, спросил, зачем, в качестве подставки для гири, использовать такое высокотехнологичное устройство, да еще и в таком опасном для жизни месте. Борцов и двое его соседей стали воодушевленно объяснять, что холодильник привезли позавчера и, в целях экономии места и прочей научной организации пространства, его приклеили к стене клеем “Момент”, а теперь, вот уже сутки, испытывали склейку на прочность методом повышения массы покоя системы стена-холодильник на шестнадцать килограммов. Врождённое зловредство тут же подсказало мне следующую фразу: “Гиря – отличное средство для проверки устойчивости системы к статической нагрузке, но как же можно подвергать свою жизнь опасности, не зная, как поведёт себя Морозко в условиях нагрузки динамической?”
Борцов был (и, надеюсь, остался) человеком стремительных решений. Он тут же переставил гирю на пол, отодвинул две кровати, затруднявшие проход к холодильнику вдоль стены, стал в углу, снял очки, развил бешеную скорость и, сконцентрировав всю свою увесистость в районе лба, с размаху боднул Морозко в бок. Раздался глухой удар, в стенке у Морозки образовалась вмятина, но клей не сдался. Холодильник висел, как вкопанный, вернее, как приклеенный клеем “Момент”. Как ни в чём не бывало, Борцов смахнул прядь кудрявых своих волос, надел очки и объявил испытания оконченными.
Холодильник служил Борцову верой и правдой до самого отчисления. Надо сказать, что роль его невозможно было переоценить: в голодные девяностые холодильник регулярно пополнялся посылками из Урюпинска, где, как оказалось, отец Борцова заведовал мясокомбинатом и слал оттуда ребёнку в Москву, что бог послал. Борцов же, несмотря на свой по-настоящему борцовский аппетит, не в состоянии был в одиночку всё это своевременно съедать и с удовольствием делился со всем этажом. Так что, вполне возможно, что, если бы не Урюпинский мясокомбинат, холодильник “Морозко” и его хозяин Андрюха Борцов, прославившийся впоследствии под псевдонимом Warrax, как страстный интернет-популяризатор идей сатанизма, многие дипломы остались бы недописанными, по причине голодной смерти их защитников.